Европа больше не американский пирог. И не русский
Накануне встречи Дональда Трампа и Владимира Путина на Аляске многие называли ее "новой Ялтой" и предрекали новое разделение Европы между Вашингтоном и Москвой. Меня эти прогнозы удивляли. Во время конференции в Ялте войска союзников находились на территории Европы и потому могли без особых проблем делить старый континент на сферы влияния. А теперь максимум того, что могут Трамп и Путин – это "делить" оккупированные украинские территории (и то не могут). Так что это совсем не Ялта.
После Второй мировой войны известный польский публицист Ежи Стемповский с горечью отмечал, что судьбу континента определили государства вне континента. Стемповский был прав. Соединенные Штаты находятся за "прекрасным океаном". Великобритания – наконец, остров, в то время сосредоточенный главным образом на своих неевропейских владениях. Россия же – континентальная периферия, которая в любой момент может повернуться лицом к Азии.
С этой точки зрения Анкоридж напоминал Ялту разве что тем, что это была встреча людей, не понимающих и не любящих Европу, хотя сами искренне уверены в таком понимании. В конце концов безразличие к Европе продиктовано самой культурой и традицией американской политики. Первым американским президентом, кто попытался изменить эту традицию, был Вудро Вильсон. Президент времен Первой мировой, он осознал, что безопасность Америки неотделима от безопасности Европы – но потерпел полное поражение. Все его преемники обещали не продолжать политику Вильсона – и Франклин Рузвельт тоже. Союзником Европы во Второй мировой Рузвельт стал не столько по убеждению, сколько по необходимости, однако континент продолжал оставаться для него пирогом, который можно и разрезать на куски вместе со Сталиным – и тоже не столько по желанию, сколько по необходимости.
Так что президентом, осознавшим, что без поддержки Европы (по крайней мере той ее части, которая осталась вне советской сферы контроля) не обойтись, был уже не Рузвельт, а Трумэн. Но при этом американский изоляционизм и непонимание Европы никуда не делись. Американцы действительно искренне не понимают, какими мотивами руководствуются европейцы. И делятся не на тех, кто Европу понимает и не понимает – а на тех, кто Европу любит или нет. Когда-то это отличие понял и смог воплотить в своем творчестве классик одновременно британской и американской литературы Генри Джеймс. Но Джеймс был американцем, желавшим стать британцем. Его американские герои, может быть, наивны и провинциальны, но они любят Европу, хотя не всегда разделяют европейское отношение к жизни.
А Трамп Европу действительно не любит. Его можно понять. Трамп – человек, который руководствуется исключительно интересами выгоды собственной (ну и государственной – в том понимании, что американское государство – это он). Единая Европа – гораздо более сложный экономический партнер, чем разъединенные европейские государства. Ибо каждому отдельному государству Америка может диктовать свои условия, а вот с Европейским Союзом приходится договариваться. Как это может не раздражать? Именно поэтому Трамп всегда был уверенным сторонником развала Евросоюза и поддерживал выход из него Великобритании.
И в этом Трамп достаточно похож на Путина. Российского президента также всегда раздражал Европейский Союз – и именно тем, что на каждое отдельное европейское государство Москве гораздо легче повлиять, чем на объединенную Европу. Потому и Трамп, и Путин проект объединенной Европы считают одной из своих главных проблем. Но и поделить Европу между собой они теперь тоже не могут. Российские войска застряли в Украине. Американцы находятся в Европе как союзники, а не как оккупанты. И сами европейцы делают все возможное, чтобы их на континенте удержать. Ибо эти войска могут защитить от потенциальной агрессии, но не имеют возможности вмешиваться в политическую жизнь.
Поэтому на примере Аляски можно понять, какого прогресса достигли европейские страны в послевоенное время. После второй мировой им просто пришлось согласиться с вердиктом победителей. А теперь ни Трамп, ни Путин не могут навязать им свою волю. Более того, они и договориться между собой по Европе не могут именно потому, что не способны навязать свои решения другим.
И да, Европа больше не американский пирог.
И не русский.