Почему Мазепа до сих пор вызывает ненависть у россиян

Впервые о судьбе исторической памяти гетмана Мазепы я задумался очень далеко от Украины – на руинах Иродиона, древней крепости иудейского царя Ирода Великого. К этому месту – одному из самых интересных археологических парков Ближнего Востока – я попал случайно, и сам этот факт заставил меня задуматься. Конечно, я знал об Иродионе, но приехал в Вифлеем на экскурсию в храм, возведенный на месте рождения Иисуса. В Иродион меня завез местный таксист, который предложил осмотреть достопримечательности вокруг древнего города.

И уже сам факт, что я попал в развалины дворца знаменитого иудейского монарха не по собственной инициативе, а потому что эти руины соседствовали с одним из самых знаменитых христианских храмов, демонстрировал, что для меня наследие Ирода не было среди главных приоритетов. И это при том, что речь шла о монархе, который отстроил тот самый, впоследствии уничтоженный римлянами, Храм – и был одним из важнейших еврейских царей античности, хотя сами евреи его соотечественником тогда не считали.

Для людей вне еврейской традиции Ирод – прежде всего персонаж Евангелия: жестокий тиран, пытающийся избавиться от возможных конкурентов и ради этого идет на ужасные преступления. И хотя мы понимаем, что имеем дело с литературной и теологической выдумкой, не находящей подтверждения в истории, этот образ произведений евангелистов, как видим, повлиял и на самое еврейское восприятие его фигуры.

Конечно, я не сравниваю Ирода с гетманом Мазепой – потому что и настоящий исторический Ирод был тираном, который боролся за власть и не очень выбирал средства и союзников в этой борьбе. Но есть нечто общее в самой исторической памяти об обоих государственниках – именно поэтому я и задумался о Мазепе на развалинах Иродиона.

Петр I не просто расправился с памятью о Мазепе в учебниках истории – он еще и заставил Церковь, которой Мазепа щедро помогал за годы своего правления в Украине, наложить на него анафему и фактически вычеркнуть из народной памяти. И украинцам в русском имперском периоде пришлось воспринимать образ Мазепы – пусть и величественный – так же, как образ Ирода в Евангелии, через призму этой анафемы и русской культуры, через поэму Пушкина и оперу Чайковского. Как ни странно, Мазепа Байрон всегда был от нас на большей дистанции, чем пушкинский. А пушкинский Мазепа – это, конечно, тиран и коварный предатель.

Потребовались веки, чтобы украинцы осознали: пушкинский образ Мазепы – это образ имперского принятия Мазепы в той империи, с которой гетман решительно хотел порвать. И ставшей империей именно потому, что ему это не удалось.

Есть еще один важный момент, объединяющий Ирода и Мазепу: оба были руководителями якобы ложных государств. Ирод был царем римской провинции и свою власть получил от глав могущественной империи. Мазепа возглавил Украину, которая в его время уже фактически была частью московского государства. Его готовность обрести нового сюзерена воспринималась этим государством как очевидная измена.

Но это также восприятие самой модели государственности через призму имперской интерпретации. В давние времена и изолированность определенных территорий позволяли их руководителям фактически осуществлять государственную власть и развивать идентичность собственных народов, даже если формально территория считалась частью другого государства. И уже от самого государственного деятеля зависело, воспринимает ли он эту территорию как государство или как провинцию.

Именно поэтому и Ирод, и Мазепа – формально возглавлявшие провинции – были настоящими государственниками. И вместе с ними были руководители якобы настоящих государств, которые воспринимали свои владения как чужие провинции.

Именно поэтому Ирод возвратил великолепие Иерусалимскому Храму. А Мазепа не жалел денег на Лавру и церковь. И именно поэтому их образы не могли не быть обезображенными в истории – потому что империи требовали от глав провинций воспринимать себя исключительно как послушных вассалов монарха, а не как самостоятельных правителей.

Мазепа вызвал ненависть не только потому, что был готов найти для Украины другое место на политической карте Европы – но и потому, что во время гетманства был государственником, а не губернатором, игроком, а не чиновником. Ну, и у него всегда были карты – кому это понравится?

И, кстати, такое отношение к украинским лидерам в России сохраняется и по сей день. Каждый, кто проявлял хотя бы каплю самостоятельности и в гетманские, и в советские, и в постсоветские времена, вызывал осуждение и ненависть.

Разумовского заставили отречься от престола и уничтожить Гетманщину, когда он начал слишком серьезно воспринимать ее возрождение.

Раковскому пришлось покинуть пост главы совнаркома именно потому, что он ради собственного честолюбия хотел сохранить для оккупированной российскими большевиками Украины хотя бы кажущийся суверенитет.

Вполне ортодоксальному Шелесту вменяли книгу о советской Украине.

Кравчук вызвал раздражение тем, что слишком серьезно воспринимал независимость нового государства.

Ющенко и Порошенко записали в националисты.

А войну против Украины времен Зеленского объясняли тем, что молодой украинский президент испугался националистов.

И сам факт того, что сторонников украинского суверенитета в России последовательно называют мазепинцами, петлюровцами и бандеровцами – о многом свидетельствует.

О путешествии в Иродион я вспомнил теперь, когда посетил посвященную гетману Мазепе выставку в Лавре. Тот факт, что гетман вернулся сюда - после анафемы и веков забвения - красноречивый. русских церковников именем.

Это напоминает: служение своему народу всегда побеждает попытку вычеркнуть человека из истории.

Государственник может быть противоречивым. Но было бы странно, если бы Иродион назвали именем какого-то римского наместника, правившего здесь после иудейского монарха.

К сожалению, только война эту несправедливость наконец-то исправила.